Он живет в Вильнюсе, у него свое конструкторское бюро. В свободное время Дмитрий продолжает музицировать. Он любезно согласился, эксклюзивно для нашего сайта, обсудить со мной мою статью (под запись), дополнил ее и исправил неточности, а также прислал мне несколько фоток (выложенных ниже). Статью я менять не стал (оставил для сравнения), просто дальше привожу отрывок из нашей беседы:
"... Сразу хочу сказать, что на фото, в твоей статье, не Олег Сартаков, а я (смеется)... Группа образовалась не в Вильнюсской средней школе... В Вильнюсской средней школе №6, учился я, в девятом класе, а Олег был первокурсником Вильнюсского филиала КПИ. В школе нам бы никто не разрешил репетировать такую музыку, да еще напротив Лукишской тюрьмы (смеется)... Познакомились мы с ним где-то осенью 1967 года.
"... Сразу хочу сказать, что на фото, в твоей статье, не Олег Сартаков, а я (смеется)... Группа образовалась не в Вильнюсской средней школе... В Вильнюсской средней школе №6, учился я, в девятом класе, а Олег был первокурсником Вильнюсского филиала КПИ. В школе нам бы никто не разрешил репетировать такую музыку, да еще напротив Лукишской тюрьмы (смеется)... Познакомились мы с ним где-то осенью 1967 года.
На этом фото, точно, Олег Сартаков
Репетировали на две гитары дома, то у него, то у меня. У меня тогда были кое-какие инструменты, магнитофон, фортепиано. Я на тот момент еще посещал фортепианный класс и участвовал в хоре "Ажуолюкас". Примерно полгода мы отрабатывали материал, а уже в 1968 году начали искать единомышленников и место где можно играть. Сначала мы играли в клубе возле обувной фабрики, сейчас там ничего этого нет, а проходит новая улица Гележине Вилко. Сами конструировали колонки из фанеры, по инструкциям журнала "Радио". Возле меня жили братья Кекштасы, известные фанаты самодельных электрогитар. Так вот первые гитары были их..."
"...Когда мы немного раскрутились, то стали играть на вечерах в институтах, например в Художественном институте. А потом кто-то из знакомых сказал нам, что мы можем играть каждую вторую субботу на танцах в Киртимайском доме культуры. Там же мы и познакомились с Петром Сабо, который в этом клубе играл в основной группе. Они играли джаз, его жена пела. У него была хорошая установка и он сам был очень хорошим ударником. Мы ему давали послушать записи (Хендрикса и Крим) и уговаривали его: "...Петька, ведь классная музыка, ты классный ударник, давай вместе поиграть попробуем..." Он, не долго думая, согласился.
И вот, что еще хочу особо отметить, подпольных выступлений не было - мы вполне официально играли там на танцах. Вот тогда-то мы и начали "запиливать" эти длинные композиции по 20 - 30 минут. Подходили ребята, они нас очень любили, уважали и говорили все очень классно, а сейчас может что-нибудь сыграете, чтоб можно было просто потанцевать...
Для нас в тот момент Киртимайский клуб был как "дар божий" (потому что находился на далекой окраине), и туда редко заглядывали работники отдела культуры. Там для нас была полная свобода. К тому же директор (Антанас Раугала) был классный чувак и вот он уже, чтобы дать нам официальный статус, начал проталкивать нас на все эти просмотры. Он нас никогда не заставлял играть то, что мы не хотели играть, например, аранжировать литовские народные песни, что было тогда очень модно среди Вильнюсских групп. А у нас какой репертуар был: для танцев мы играли несколько песен Битлов и полублюзовые песенки Роллингов. А основными были песни Cream: Sunshine Of Your Love, Toad, Traintime и т. д.; Джими Хендрикса: Purple Haze, Wind Cries Mary и другие. Мы пытались импровизировать, вот откуда эти 20-30 минут появлялись. Было пару своих психоделических композиций. Вот с таким то репертуаром мы и отыграли на двух просмотрах: один был в Клубе Железнодорожников, другой во Дворце Профсоюзов. Обычно после второй-третьей песни нас останавливали, говорили спасибо, у вас очень интересный репертуар, но мы его послушаем в другой раз. Их еще видимо шокировало и то, что мы, в отличии от других ансамблей, играли в формате трио.
(Отступление автора. Братья Гинтаутас и Видмантас Кекштасы, основатели группы "Favoritai", в 1965 году, первыми в Вильнюсе начали конструировать электрические гитары и другое необходимое для рок-музыки оборудование, через год сделали светомузыкальную установку, одну из первых в Союзе, с которой в 1968 году участвовали на ВДНХ в Москве. Переделав магнитофон "Айдас", первыми в Литве сделали ревербератор.)
"...Когда мы немного раскрутились, то стали играть на вечерах в институтах, например в Художественном институте. А потом кто-то из знакомых сказал нам, что мы можем играть каждую вторую субботу на танцах в Киртимайском доме культуры. Там же мы и познакомились с Петром Сабо, который в этом клубе играл в основной группе. Они играли джаз, его жена пела. У него была хорошая установка и он сам был очень хорошим ударником. Мы ему давали послушать записи (Хендрикса и Крим) и уговаривали его: "...Петька, ведь классная музыка, ты классный ударник, давай вместе поиграть попробуем..." Он, не долго думая, согласился.
И вот, что еще хочу особо отметить, подпольных выступлений не было - мы вполне официально играли там на танцах. Вот тогда-то мы и начали "запиливать" эти длинные композиции по 20 - 30 минут. Подходили ребята, они нас очень любили, уважали и говорили все очень классно, а сейчас может что-нибудь сыграете, чтоб можно было просто потанцевать...
Для нас в тот момент Киртимайский клуб был как "дар божий" (потому что находился на далекой окраине), и туда редко заглядывали работники отдела культуры. Там для нас была полная свобода. К тому же директор (Антанас Раугала) был классный чувак и вот он уже, чтобы дать нам официальный статус, начал проталкивать нас на все эти просмотры. Он нас никогда не заставлял играть то, что мы не хотели играть, например, аранжировать литовские народные песни, что было тогда очень модно среди Вильнюсских групп. А у нас какой репертуар был: для танцев мы играли несколько песен Битлов и полублюзовые песенки Роллингов. А основными были песни Cream: Sunshine Of Your Love, Toad, Traintime и т. д.; Джими Хендрикса: Purple Haze, Wind Cries Mary и другие. Мы пытались импровизировать, вот откуда эти 20-30 минут появлялись. Было пару своих психоделических композиций. Вот с таким то репертуаром мы и отыграли на двух просмотрах: один был в Клубе Железнодорожников, другой во Дворце Профсоюзов. Обычно после второй-третьей песни нас останавливали, говорили спасибо, у вас очень интересный репертуар, но мы его послушаем в другой раз. Их еще видимо шокировало и то, что мы, в отличии от других ансамблей, играли в формате трио.
Олег и Дмитрий на одном из просмотров, их как раз должны "зарубить".
Кстати, откуда появилось трио? До этого мы играли и вчетвером, и впятером. Музыкантов был проходной двор. Я Олегу как-то поставил Хендрикса и говорю: "...Вот мы играем впятером, вчетвером. Давай выйдем втроем, зачем нам этот проходной двор, нафига нам еще ритм-гитарист нужен, если ты сам играешь как Хендрикс, или Клэптон, у тебя будет хоть простор для импровизаций. И к тому же у нас сейчас такой классный ударник..." В принципе Сартаков сразу и согласился...
На счет проведения подпольного рок-сейшена. После окончания второго смотра ко мне подошла компания Альвитаса Тауниса с предложением о таком фестивале.
На счет проведения подпольного рок-сейшена. После окончания второго смотра ко мне подошла компания Альвитаса Тауниса с предложением о таком фестивале.
А. Егоров "Джыза" (второй слева) (1952 - 2014), дальше А. Таунис "Гуру" (1949 - 1979), потом В. Виксман "Фикус".
Вы, мол, очень классно играете, давай сделаем рок-фестиваль. Такие фестивали уже проходили и в Риге, и в Таллине. Только там все это проходило официально, местный комсомол договаривался с КГБ, мол, разрешим им попеть, зато все будет находиться под нашим присмотром. Идею о фестивале поддержали потом и Олег Сартаков, и Антанас Раугала. Антанас решил, что в одну из суббот вместо танцев, в Киртимайском клубе будет рок-фестиваль. Он дал нам больше двухста билетов, чтобы мы распространили их между теми, кому это действительно будет интересно. За две недели мы продали все билеты. За это время народ пронюхал, что в Киртимай будет что-то крутое, те кому не хватило билетов, и, особенно те, у кого родители были "конторские", начали теребить своих родителей, помогите мол попасть на этот концерт... "Конторские" тоже сразу засуетились, как так, без их ведома, у них под носом, организуется такое мероприятие. В пятницу в клуб нагрянула проверка - в кассе билетов нет, денег за эти билеты тоже нет. Антанаса сразу арестовали, клуб опечатали. Ему приписали растрату, хищение средств и потом он не только лишился своей должности, но и получил за это реальный срок - то ли год, то ли два отсидел.
Мы остались без клуба, но с деньгами на руках, от продажи билетов. Тогда что мы сделали, мы пошли к администрации ресторана "Жирмунай", хотим мол снять большой банкетный зал (на 300 мест), чтобы отпраздновать день рождения. У Олега Сартакова, по совпадению, в этот день как раз был день рождения. Были накрыли столы, мы притащили аппаратуру. И когда все началось, они поняли, что тут не совсем день рождения, а день рождения с хорошей нагрузкой...
Джыза с Фикусом как раз и открыли фестиваль - пародией на Советскую эстраду. Там был "издевон" полный, они уж проехались по всем! Тем более, что юмор был, действительно, высокого уровня, не стыдно вспомнить.
Мы остались без клуба, но с деньгами на руках, от продажи билетов. Тогда что мы сделали, мы пошли к администрации ресторана "Жирмунай", хотим мол снять большой банкетный зал (на 300 мест), чтобы отпраздновать день рождения. У Олега Сартакова, по совпадению, в этот день как раз был день рождения. Были накрыли столы, мы притащили аппаратуру. И когда все началось, они поняли, что тут не совсем день рождения, а день рождения с хорошей нагрузкой...
Джыза с Фикусом как раз и открыли фестиваль - пародией на Советскую эстраду. Там был "издевон" полный, они уж проехались по всем! Тем более, что юмор был, действительно, высокого уровня, не стыдно вспомнить.
Джыза с Фикусом на фестивале, издеваются над советской эстрадой, вот ведь негодяи...
Наше трио на тот момент поменяло название на "Yesterday & Today". Мы хотели сказать, какие-мол мы были вчера, и посмотрите какие мы сегодня.
Трио "Yesterday & Today": Петр Сабо, Дмитрий Булыбенко, Олег Сартаков.
Пит Андерсон ("Natural Product") на фестивале.
Публика на фестивале.
Пит Андерсон ("Natural Product") на фестивале.
Публика на фестивале.
Ну и концовка такая, массовых драк не было, была одна драка возле вокзала, которую КГБ и спровоцировало. Многих арестовали. Но среди задержанных оказался один парень, не буду называть его фамилию, у которого отец был вторым человеком в КГБ (Литвы). Отец вмешался, а так как никаких серьезных обвинений нам предьявлено не было, то всех поотпускали. Это было полное фиаско "конторских": у них под носом организовали такое мероприятие и они, к тому же потом не имели, что предьявить. Думаю, много погонов полетело. И правда, никаких антисоветских лозунгов не было, за свободную Литву никто не агитировал, просто немного попили, потанцевали, что тут плохого. Был бы хоть один лозунг, была бы хоть какая антисоветчина, хоть маленькая зацепочка, все, нас раскрутили бы по полной... Больше всех пострадал Раугала, получивший реальный срок. Тауниса выкинули из института и отправили "отдохнуть" на Васарос 5 (в психушку). Правда, потом, через два года он сумел восстановиться в институте. Сартакову не КГБ предложило уехать, просто у него отец был заведующим военной кафедрой в ВИСИ, так он сразу (спасая своего сына) организовал свой перевод на другое место работы и они всей семьей срочно переехали в Украину.
Плакат, нарисованный Дмитрием Булыбенко, сразу же после фестиваля. Два месяца потом "ходил" по рукам...
Классным музыкантом был Олег Сартаков, так сказать гитарист от бога! Ему не важны были стили, а важен был сам процесс, он жил в музыке. Я тебе потом пришлю ссылку на Youtube, где он играет блюз с одной киевской группой. Послушаешь - феноменальный гитарист!
Записей после нас не осталось, потому что мы их даже и не делали. Во-первых не было хорошей аппаратуры, а на домашний магнитофон через микрофон записываться не хотелось. И во-вторых зачем записываться, если своих вещей у нас практически не было..." (Д. Булыбенко)
P. S. После рок-сессии в Жирмунай, все рестораны Вильнюса были закрыты на ремонт, банкетные залы были переделаны так, чтобы вмещалось только до 50 человек...
Записей после нас не осталось, потому что мы их даже и не делали. Во-первых не было хорошей аппаратуры, а на домашний магнитофон через микрофон записываться не хотелось. И во-вторых зачем записываться, если своих вещей у нас практически не было..." (Д. Булыбенко)
P. S. После рок-сессии в Жирмунай, все рестораны Вильнюса были закрыты на ремонт, банкетные залы были переделаны так, чтобы вмещалось только до 50 человек...